У Т В Е Р Ж Д Е Н
постановлением Президиума Верховного
Суда Российской Федерации
от 7 и 14 июня 2006 г.

О Б З О Р

судебной практики
Верховного Суда Российской Федерации

за первый квартал 2006 года

СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА

ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ

Вопросы квалификации

1. Федеральным законом от 21 июля 2004 года № 73-ФЗ редакция ст.222 УК РФ изменена: уголовная ответственность за приобретение, передачу, сбыт, хранение, перевозку и ношение боеприпасов к гражданскому гладкоствольному оружию исключена.

Установлено, что 22 мая 1999 года Новичков незаконно приобрел обрез охотничьего двуствольного куркового ружья и четыре патрона к охотничьему гладкоствольному ружью, которые незаконно носил, хранил и перевозил.

Суд признал Новичкова виновным в незаконных приобретении, хранении, ношении и перевозке огнестрельного оружия и боеприпасов и квалифицировал его действия по ч.1 ст.222 УК РФ.

Суд надзорной инстанции исключил из приговора осуждение Новичкова за незаконные приобретение, хранение, ношение и перевозку четырех патронов к охотничьему гладкоствольному ружью.

Постановление Президиума Верховного Суда РФ № 908П05ПР по делу Новичкова

2. Если в результате действий, непосредственно направленных на поджог чужого имущества, предусмотренные законом последствия не наступили по причинам, не зависящим от воли виновного содеянное при наличии у него умысла на причинение значительного ущерба должно рассматриваться как покушение на уничтожение чужого имущества путем поджога.

Судом установлено, что Шароян и Архипов, проникнув в дом, совершили убийство потерпевших.

С целью сокрытия следов преступления, уничтожения и повреждения чужого имущества Шароян разбросал перед газовым камином в зале дома тряпки и бумагу, облил их спиртными напитками и поджег. Похитив в доме 800 рублей, осужденные скрылись.

Через некоторое время огонь в доме погас. Огнем было уничтожено и повреждено имущество потерпевшего на сумму 440 рублей.

Действия Шарояна квалифицированы судом по ч.2 ст.167, п. «а» ч.2 ст.105 и п. «в» ч.3 ст.162 УК РФ.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации переквалифицировал действия Шарояна с ч.2 ст.167 УК РФ на ч.3 ст.30, ч.2 ст.167 УК РФ, мотивировав решение следующим образом.

По смыслу закона умышленные уничтожение или повреждение чужого имущества, совершенные путем поджога, влекут уголовную ответственность по ч.2 ст.167 УК РФ только в случае реального причинения потерпевшему значительного ущерба. Если в результате указанных действий, непосредственно направленных на поджог чужого имущества, предусмотренные законом последствия не наступили по причинам, не зависящим от воли виновного, содеянное при наличии у него умысла на причинение значительного ущерба должно рассматриваться как покушение на уничтожение или повреждение чужого имущества путем поджога.

Постановление Президиума Верховного Суда РФ № 845П05 по делу Шарояна

Назначение наказания

3. Не применение уголовного закона, подлежащего применению, повлекло за собой несправедливость приговора, выразившуюся в назначении чрезмерно сурового наказания.

По приговору суда (с учетом последующих изменений) Малыгин осужден по ч.5 ст.33, п. «з» ч.2 ст.105 УК РФ к 16 годам лишения свободы.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации смягчил назначенное Малыгину наказание по следующим основаниям.

Суд не усмотрел обстоятельств, смягчающих наказание. Между тем из материалов дела видно, что 1 декабря 1999 года Малыгин явился с повинной и лишь затем был задержан по подозрению в совершении преступления.

Суд в ходе судебного разбирательства исследовал заявление о явке с повинной и сослался на него в приговоре как на доказательство, уличающее Малыгина в совершении преступления.

Согласно положениям п. «и» ч.1 ст.61 УК РФ явка с повинной признается смягчающим наказание обстоятельством, которое должно учитываться при назначении наказания.

С учетом данного обстоятельства наказание, назначенное осужденному по ч.5 ст.33, п. «з» ч.2 ст.105 УК РФ, смягчено до 13 лет лишения свободы.

Постановление Президиума Верховного Суда РФ № 778П05 по делу Малыгина; постановление № 629П05 по делу Кухненко

4. Президиум Верховного Суда Российской Федерации признал правильным вывод суда I инстанции об отсутствии обстоятельства, смягчающего наказание осужденного, - явки c повинной.

По смыслу уголовного закона (п. «и» ч.1 ст.61 УК РФ) явкой с повинной в качестве смягчающего наказание обстоятельства может признаваться заявление или сообщение о преступлении, которое сделано добровольно.

Суд признал установленным по делу, что Самойлов на угнанной им автомашине был «по горячим следам» задержан работниками милиции 31 октября 2003 года в 3 часа 20 минут по подозрению в совершении преступлений.

Протокол явки с повинной им был написан в помещении РОВД после доставления его туда 31 октября 2003 года в 15 часов 20 минут, то есть уже после задержания по подозрению в совершении указанных преступлений.

В связи с этим вывод суда об отсутствии у Самойлова смягчающего наказание обстоятельства – явки с повинной является правильным.

Нельзя согласиться с доводами жалобы Самойлова о его активном способствовании раскрытию преступления, которое следует признать смягчающим наказание обстоятельством.

В ходе предварительного следствия осужденный Самойлов не проявлял активности в предоставлении органам следствия информации, до того им неизвестной, не изобличал соучастника преступления, не оказывал активной помощи следствию в розыске орудия преступления и имущества, добытого преступным путем. Его действия ограничивались лишь признанием своей вины в нанесении ножевого ранения потерпевшему и в неправомерном завладении автомашиной.

Постановление Президиума Верховного Суда РФ № 495П05 по делу Самойлова

5. Надзорная инстанция признала явкой с повинной добровольное сообщение лица правоохранительным органам о совершенном им преступлении.

По приговору суда (с учетом последующих изменений) Зайцев осужден по п. «д» ч.2 ст.105 УК РФ к 18 годам лишения свободы.

Зайцев признан виновным в убийстве, совершенном с особой жестокостью.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации, рассмотрев дело по надзорной жалобе осужденного Зайцева, смягчил назначенное ему наказание, указав следующее.

Из материалов дела видно, что оно было возбуждено 10 августа 1997 года по факту обнаружения трупа Афанасьева с признаками насильственной смерти.

О причастности Зайцева к данному преступлению органам следствия известно не было.

25 августа 1997 года Зайцев явился с повинной и заявил о совершенном им убийстве потерпевшего.

После этого он был задержан и при допросах в качестве подозреваемого, а затем и обвиняемого подтвердил факты, изложенные в заявлении о явке с повинной, и подробно рассказал об обстоятельствах лишения жизни Афанасьева.

Заявление о явке с повинной Зайцева использовано судом в приговоре в качестве доказательства, подтверждающего его вину в содеянном.

В то же время суд не учел явку с повинной в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, сославшись на то, что Зайцев заявил о совершенном преступлении, заведомо зная о своем разоблачении.

Однако эти доводы являются несостоятельными, поскольку заявление о явке с повинной, как признал суд, получено с соблюдением норм УПК РСФСР и приведено в приговоре в качестве доказательства виновности осужденного в убийстве.

Поскольку суд не признал в приговоре наличие обстоятельств, отягчающих ответственность, то наказание осужденному при наличии его заявления о явке с повинной должно быть назначено ему на основании ст.62 УК РФ, то есть не должно превышать трех четвертей максимального срока или размера наказания, предусмотренного ч.2 ст.105 УК РФ.

С учетом этого Президиум Верховного Суда Российской Федерации смягчил Зайцеву наказание, назначенное по п. «д» ч.2 ст.105 УК РФ, до 15 лет лишения свободы.

Постановление Президиума Верховного Суда РФ № 650П05 по делу Зайцева

Процессуальные вопросы

6. Полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства влечет за собой прекращение уголовного дела или уголовного преследования полностью или в соответствующей его части.

По приговору суда от 13 июня 2001 года Акимов осужден по п.п. «в», «д» ч.2 ст.105 и ч.1 ст.111 УК РФ.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации приговор изменила: исключила осуждение Акимова п. «в» ч.2 ст.105 УК РФ. В остальном приговор оставила без изменения.

Осужденный Акимов в надзорной жалобе, оспаривая признак особой жестокости при совершении убийства, просил изменить состоявшиеся в отношении его судебные решения, а именно переквалифицировать его действия на ч.1 ст.105 УК РФ.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации удовлетворил жалобу осужденного по следующим основаниям.

В соответствии с положениями ст.409, п. 3 ч.1 ст.379 УПК РФ неправильное применение уголовного закона является основанием изменения состоявшихся по делу судебных решений.

Суд при квалификации действий Акимова по обвинению в убийстве П. по признаку особой жестокости исходил из того, что осужденный причинил потерпевшему страдания еще при жизни нанося ему в ногу, руку, лицо ранения, относящиеся к легким телесным повреждениям, одновременно причиняя тяжкий вред здоровью потерпевшего.

Как следует из протокола судебного заседания, государственный обвинитель в прениях заявил, что потерпевший П. в момент убийства был пьяным и спал, а в помещении, где оно совершено, близкие родственники потерпевшего отсутствовали. В связи с этим государственный обвинитель отказался от поддержания обвинения в отношении Акимова по факту убийства П. по квалифицирующим признакам и просил переквалифицировать его действия с п.п. «в», «д» ч.2 ст.105 УК РФ на ч.1 ст.105 УК РФ.

К моменту рассмотрения дела судами первой и кассационной инстанций вступило в силу постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 20 апреля 1999 года № 7-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 3 части первой статьи 232, части четвертой статьи 248 и части первой статьи 258 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с запросами Иркутского районного суда Иркутской области и Советского районного суда г. Нижний Новгород».

В пункте 3 этого постановления сформулирована правовая позиция, в соответствии с которой по смыслу статей 118 и 123 Конституции Российской Федерации суд, рассматривая уголовные дела, осуществляет исключительно функцию отправления правосудия и не должен подменять органы и лиц, формирующих и обосновывающих обвинение. Таким образом, если органы уголовного преследования не смогли доказать виновность обвиняемого в полном объеме и, тем более, если прокурор и потерпевший отказались от поддержания обвинения в суде (полностью или частично), то это должно приводить – в системе действующих уголовно-процессуальных норм при их конституционном истолковании – к постановлению в отношении обвиняемого оправдательного приговора или обвинительного приговора, констатирующего виновность обвиняемого в менее тяжком преступном деянии.

После отказа государственного обвинителя от поддержания обвинения в указанной части суд не вправе был принимать на себя функцию обвинения.

С учетом изложенного Президиум переквалифицировал действия осужденного с п. «д» ч.2 ст.105 УК РФ на ч.1 ст.105 УК РФ.

Постановление Президиума Верховного Суда РФ № 827П05 по делу Акимова

7. Несоблюдение требований ч.1 ст.358 УПК РФ повлекло отмену кассационного определения.

По приговору суда Затынайко А. и Затынайко В. осуждены за убийство и другие преступления.

Как видно из материалов дела, осужденные Затынайко А. и Затынайко В. подали на приговор кассационные жалобы и дополнения к ним.

В этих жалобах Затынайко А., ранее частично признавший вину в совершении преступлений, считал свое осуждение незаконным, а Затынайко В. указывал на доказательства, которые свидетельствуют о наличии следов преступления в квартире потерпевших, оставленных не им, а его братом. Он же в жалобах указывал на то, что при задержании после совершения преступлений он не был опознан, а опознан был его брат – Затынайко А.

В соответствии с ч.1 ст.358 УПК РФ суд, постановивший приговор, извещает о принесенных жалобе или представлении и направляет их копии осужденному или оправданному, его защитнику, обвинителю, потерпевшему и его представителю, а также гражданскому истцу, гражданскому ответчику или их представителям, если жалоба или представление затрагивают их интересы, с разъяснением возможности подачи на указанные жалобу или представление возражений в письменном виде.

В соответствии со ст.381 УПК РФ нарушение уголовно-процессуального закона, ограничившее гарантированное законом право осужденного, влечет отмену судебного решения.

Таким образом, жалобы каждого из осужденных затрагивали интересы друг друга, однако судом, постановившим приговор, ни Затынайко В., ни Затынайко А. не были извещены о жалобах друг друга и о дополнениях к этим жалобам, а также не ознакомлены с указанными документами.

Это нарушение закона лишило осужденных возможности подать возражения на жалобы и в конечном итоге повлекло нарушение их права на защиту.

В связи с указанными нарушениями уголовно-процессуального закона кассационное определение отменено.

Дело направлено на новое кассационное рассмотрение.

Постановление Президиума Верховного Суда РФ № 741П05ПР по делу Затынайко А. и Затынайко В.

8. Надзорное представление прокурора об отмене кассационного определения по основаниям, которые по результатам нового кассационного рассмотрения могут ухудшить положение осужденного, оставлено без удовлетворения.

По приговору суда Смирнов осужден по ч.3 ст.30, п.п. «е», «ж» ч.2 ст.105 УК РФ.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации приговор изменила: исключила осуждение Смирнова по ч.3 ст.30, п. «е» ч.2 ст.105 УК РФ.

Заместитель Генерального прокурора Российской Федерации в надзорном представлении поставил вопрос об отмене кассационного определения и передаче дела на новое кассационное рассмотрение. Автор надзорного представления указал на противоречивость содержащихся в кассационном определении выводов, полагая, что суд первой инстанции правильно квалифицировал действия Смирнова как покушение на убийство общеопасным способом и организованной группой. Кроме того, отмена кассационного определения по основаниям, влекущим за собой ухудшение положения осужденного или оправданного, в соответствии с постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 11 мая 2005 года № 5-П возможна.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации надзорное представление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации оставил без удовлетворения, а определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в отношении Смирнова – без изменения.

Президиум мотивировал свое решение следующим образом.

Конституционный Суд Российской Федерации, проверив конституционность статьи 405 УПК РФ, в своем постановлении от 11 мая 2005 года № 5-П указал, что поворот к худшему для осужденного (оправданного) при пересмотре вступившего в законную силу приговора, как правило, не допускается. Исключения из этого правила допустимы лишь в качестве крайней меры, когда допущенные в предшествующем разбирательстве существенные (фундаментальные) нарушения повлияли на исход дела и неисправление судебной ошибки искажало бы саму суть правосудия, смысл приговора как акта правосудия, разрушая необходимый баланс конституционно защищаемых ценностей, в том числе прав и законных интересов осужденных и потерпевших.

С учетом этих правовых позиций Конституционный Суд Российской Федерации признал статью 405 УПК РФ не соответствующей Конституции Российской Федерации и корреспондирующим ей положениями статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и пункта 2 статьи 4 протокола № 7 к Конвенции (в редакции Протокола № 11) лишь в той мере, в какой она в системе действующего уголовно-процессуального регулирования пересмотра вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений суда, не допуская поворот к худшему при пересмотре судебного решения в порядке надзора по жалобе потерпевшего (его представителя) или по представлению прокурора, не позволяет тем самым устранить допущенные в предшествующем разбирательстве существенные (фундаменталь-ные) нарушения, повлиявшие на исход дела.

Из надзорного представления видно, что в нем поставлен вопрос об отмене кассационного определения в отношении Смирнова по основаниям, которые по результатам нового кассационного рассмотрения могут ухудшить его положение, однако не приведены доводы, по которым допущенная в кассационном определении ошибка может рассматриваться как существенное (фундаментальное) нарушение, подпадающее под указанные выше критерии.

Постановление Президиума Верховного Суда РФ № 609П05ПР по делу Смирнова и других

9. Постановление судьи об удовлетворении ходатайства о назначении экспертизы, вынесенное в ходе судебного разбирательства, не подлежит обжалованию в кассационном порядке.

Бурмага обвинялся в совершении преступлений, предусмотренных ч.3 ст.30, п.п. «а», «е», «з» ч.2 ст.105, ч.2 ст.167, ч.3 ст.222 УК РФ.

В ходе судебного разбирательства государственный обвинитель заявил ходатайство в отношении Бурмаги о назначении амбулаторной судебной психолого-психиатрической экспертизы.

Постановлением судьи в отношении Бурмаги была назначена амбулаторная судебная психолого-психиатрическая экспертиза.

В кассационной жалобе адвокат, в интересах Бурмаги, не оспаривал необходимость проведения в отношении Бурмаги указанной экспертизы, в то же время оспаривал содержание вопросов, поставленных перед экспертами, считая вопросы абстрактными, не корректными, не ограничивающими временные рамки.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации кассационное производство в отношении Бурмаги прекратила по следующим основаниям.

В соответствии с требованиями ст.355 УПК РФ не подлежат обжалованию в кассационном порядке постановления судьи об удовлетворении или отклонении ходатайств участников судебного разбирательства.

По изложенным основаниям кассационное производство по кассационной жалобе адвоката, в интересах подсудимого Бурмаги на постановление судьи о назначении в отношении него амбулаторной судебной психолого-психиатрической экспертизы прекращено.

Определение № 53-О05-97 по делу Бурмаги

10. В соответствии с ч.1 ст.461 УПК РФ лицо, выданное иностранным государством, не может быть привлечено в качестве обвиняемого и осуждено без согласия государства, его выдавшего, за преступление, не указанное в запросе о его выдаче.

Согласно постановлению о привлечении в качестве обвиняемого, вынесенному в отношении Маджбура 1 июня 2004 года, его действия органами следствия были квалифицированы по п.п. «а», «в» ч.2 ст.105, п. «д» ч.2 ст.126 УК РФ.

Маджбур 3 июня 2004 года был задержан в г. Минске Республика Беларусь, в связи с чем Генеральная прокуратура Российской Федерации обратилась с запросом о его выдаче правоохранительным органам Российской Федерации для осуществления уголовного преследования.

Как видно из содержания ходатайства от 16 июня 2004 года, перед Генеральной прокуратурой Республики Беларусь вопрос о выдаче Маджбура был поставлен в связи с обвинением его в убийстве и похищении человека, то есть в совершении преступлений, предусмотренных п.п. «а», «в» ч.2 ст.105, п. «д» ч.2 ст.126 УК РФ.

Однако после выдачи Маджбура, 26 ноября 2004 года, ему было предъявлено обвинение еще и по п. «д» ч.2 ст.131, п. «г» ч.2 ст.161, ч.1 ст.222 УК РФ, которое не было указано в запросе от 16 июня 2004 года.

По приговору суда Маджбур был осужден по п. «а» ч.2 ст.105, п. «д» ч.2 ст.131, п. «г» ч.2 ст.161 и ч.1 ст.222 УК РФ.

Таким образом, согласие иностранного государства на привлечение Маджбура к уголовной ответственности за изнасилование несовершеннолетней, незаконные действия с оружием и грабеж с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья, не получено, чем нарушены требования ч.1 сто.461 УПК РФ.

При таких обстоятельствах следует признать, что за совершение преступлений, предусмотренных п. «д» ч.2 ст. 131, п. «г» ч.2 ст.161, ч.1 ст.222 УК РФ, Маджбур осужден незаконно. Приговор в этой части отменен, а производство по делу прекращено.

Постановление Президиума Верховного Суда РФ № 679П05ПР по делу Маджбура

Утвержден постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации

от 12 апреля 2006 года

Ответ на вопрос

В связи с возникающими в судебной практике вопросами, связанными с вызовом осужденных, содержащихся под стражей для участия в рассмотрении уголовных дел судом кассационной инстанции, Президиум Верховного Суда Российской Федерации полагает необходимым учитывать следующее.

В соответствии со ст. 309 УПК РФ в резолютивной части приговора должно содержаться, в частности, разъяснение о праве осужденного и оправданного ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

В соответствии с ч.2 ст. 375 УПК РФ, если осужденный заявляет ходатайство об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции, то об этом указывается в его кассационной жалобе. При поступлении уголовного дела с кассационной жалобой назначается дата судебного заседания (ст. 376 УПК РФ).

В соответствии со ст. 356 УПК РФ осужденным, содержащимся под стражей, жалоба на приговор или иное решение суда может быть подана в кассационном порядке в течение 10 суток со дня вручения ему копии приговора.

Следовательно, содержащийся под стражей осужденный вправе в течение 10 суток со дня вручения ему копии приговора заявить ходатайство о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Указание в пункте 4 статьи 359 УПК РФ на то, что лицо, подавшее жалобу, до начала судебного заседания вправе изменить ее либо дополнить новыми доводами, этому выводу не противоречит, поскольку ходатайство осужденного об участии в суде кассационной инстанции, заявленное в дополнительной жалобе, не является новым доводом и, следовательно, не обязывает суд во всех случаях обеспечивать участие содержащегося под стражей осужденного в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Таким образом, содержащемуся под стражей осужденному должно быть разъяснено право в течение 10 суток со дня вручения ему копии приговора ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции, о чем он должен указать в своей кассационной жалобе. В протоколе судебного заседания должно быть обязательно указано, что осужденному такое право разъяснено и что ему это право понятно. То же относится и к вопросу о праве осужденного ходатайствовать об участии в суде кассационной инстанции в случае принесения кассационного представления или кассационной жалобы, затрагивающих его интересы, когда осужденный вправе подать свои возражения в письменном виде и иметь возможность довести до суда кассационной инстанции свою позицию непосредственно либо с использованием систем видеоконференц-связи.

СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА

ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ

1. Отсутствие у должника (ответчика по делу) денежных средств, необходимых для исполнения обязательства (в случае заявления истцом соответствующего требования) не является основанием для освобождения его от уплаты процентов, предусмотренных ст. 395 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Истец обратился в суд с заявлением об индексации присужденной денежной суммы и взыскании процентов за неправомерное пользование денежными средствами с ответчика - организации.

Требование истца об индексации присужденной денежной суммы определением районного суда выделено в отдельное производство.

Решением районного суда в иске о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами отказано.

Отказывая заявителю в иске, суд сослался на то, что ответчик не имел необходимых денежных средств для выплаты их истцу по решению суда и истец не доказал факта пользования ответчиком его денежными средствами, в связи с чем отсутствуют основания для применения ответственности, предусмотренной ст. 395 ГК РФ.

С данным выводом согласились суды кассационной и надзорной инстанции.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ отменила состоявшиеся по делу судебные постановления, направив дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, указав следующее.

В соответствии со ст. 395 ГК РФ за пользование чужими денежными средствами вследствие их неправомерного удержания, уклонения от их возврата, иной просрочки в их уплате либо неосновательного получения или сбережения за счет другого лица подлежат уплате проценты на сумму этих средств.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пп. 1, 23 постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 октября 1998 г. № 12/14 «О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами», ст. 395 ГК РФ предусматривает последствия неисполнения или просрочки исполнения денежного обязательства, в силу которого на должника возлагается обязанность уплатить деньги. С момента, когда решение суда вступило в законную силу, если иной момент не указан в законе, на сумму, определенную в решении при просрочке ее уплаты должником, кредитор вправе начислить проценты на основании п. 1 ст. 395 Кодекса.

По смыслу закона основанием ответственности по денежному обязательству является сам факт нарушения этого обязательства, выразившийся в невыплате денежных средств. Отсутствие у ответчика денежных средств, необходимых для уплаты долга по обязательству, не является основанием для освобождения должника от уплаты процентов, предусмотренных ст. 395 ГК РФ.

Определение № 7-В05-11

2. Течение срока исковой давности для требований о разделе общего имущества супругов, брак которых расторгнут, исчисляется со дня, когда бывший супруг, обращающийся за судебной защитой, узнал или должен был узнать о том, что другим бывшим супругом совершено действие, препятствующее осуществлению им своих права в отношении этого имущества.

В силу п. 7 ст. 38 Семейного кодекса Российской Федерации к требованиям супругов, брак которых расторгнут, о разделе их общего имущества, применяется трехлетний срок исковой давности.

Течение срока исковой давности в соответствии с общими правилами, закрепленными в п.1 ст. 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, начинается с того дня, когда супруг, обратившийся за судебной защитой, узнал или должен был узнать о нарушении своего права.

В частности, если после расторжения брака бывшие супруги продолжают сообща пользоваться общим имуществом, то срок исковой давности начинает течь с того дня, когда одним из них будет совершено действие, препятствующее другому супругу осуществлять свои права в отношении этого имущества (например, произведено отчуждение имущества).

Как видно из материалов дела, брак между супругами был расторгнут в 1998 году, а о нарушении своих прав заявитель узнал лишь в 2003 году.

Учитывая изложенное, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ отменила состоявшиеся по делу судебные постановления, которыми заявителю было отказано в удовлетворении требований о разделе имущества, нажитого бывшими супругами в период брака, в том числе по причине пропуска срока исковой давности.

Определение № 4-В05-49

Дела, возникающие из трудовых и социальных правоотношений

3. Работодатель не вправе совершать какие-либо юридически значимые действия, затрагивающие права и интересы работника (например, изменять дату увольнения работника), без его предварительного согласия и после того, как трудовые отношения между работодателем и работником уже прекращены.

К. обратился в суд с иском к организации о восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда, ссылаясь на то, что увольнение его с должности по п. 5 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации произведено в период нахождения его на лечении в больнице.

Решением районного суда, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам областного суда и постановлением президиума областного суда, К. отказано в иске.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ отменила состоявшиеся по делу судебные постановления и направила дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, указав следующее.

Приказом от 26 декабря 2002 года К. был уволен по п. 5 ст. 81 ТК РФ с 30 декабря 2002 г. за неоднократное неисполнение без уважительных причин трудовых обязанностей.

Согласно приказу от 30 апреля 2003 г. К. был уволен по п. 5 ст. 81 ТК РФ с 30 апреля 2003 г.

Судом установлено, что период временной нетрудоспособности К. продолжался с 26 декабря 2002 г. по 29 апреля 2003 г., то есть в ходе судебного разбирательства с достоверностью установлен тот факт, что истец в нарушение ч. 3 ст. 81 ТК РФ был уволен ответчиком в период временной нетрудоспособности. При этом на момент издания приказа от 30 апреля 2003 года К. уже был фактически уволен, поскольку получил окончательный расчёт, что подтверждено расходным ордером, и сдал ответчику закреплённые за ним материальные ценности, что подтверждено соответствующим актом приема-передачи материальных ценностей.

В соответствии с ч. 3 ст. 81 ТК РФ не допускается увольнение работника по инициативе работодателя (за исключением случая ликвидации организации либо прекращения деятельности работодателем - физическим лицом) в период его временной нетрудоспособности и в период пребывания в отпуске.

Как установлено судом, увольнение К. было произведено приказом ответчика от 26 декабря 2002 года с 30 декабря 2002 г. незаконно, поскольку в день увольнения 30 декабря 2002 г. истец был нетрудоспособен.

Однако вывод суда о том, что данное нарушение трудового законодательства работодатель может исправить, издав приказ о переносе даты увольнения работника на более позднее время, когда закончится период временной нетрудоспособности работника, является ошибочным. Трудовой кодекс Российской Федерации не предоставляет работодателю право изменять дату увольнения работника, равно как и совершать иные юридически значимые действия, затрагивающие права и интересы работника, без его предварительного согласия и после того, как трудовые отношения между работодателем и работником уже прекращены по инициативе самого работодателя.

Как разъяснено в п. 27 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», при рассмотрении дел о восстановлении на работе следует иметь в виду, что при реализации гарантий, предоставляемых Кодексом работникам в случае расторжения с ними трудового договора, должен соблюдаться общеправовой принцип недопустимости злоупотребления правом, в том числе и со стороны самих работников. В частности, недопустимо сокрытие работником временной нетрудоспособности на время его увольнения с работы.

При установлении судом факта злоупотребления работником правом суд может отказать в удовлетворении его иска о восстановлении на работе (изменив при этом по просьбе работника, уволенного в период временной нетрудоспособности, дату увольнения), поскольку в указанном случае работодатель не должен отвечать за неблагоприятные последствия, наступившие вследствие недобросовестных действий со стороны работника.

При рассмотрении настоящего дела суд не проверял, было ли в действиях истца злоупотребление правом, выразившееся в сокрытии от ответчика данных о его временной нетрудоспособности, в связи с чем вывод в решении о правомерности действия ответчика по переносу даты увольнения истца на 30 апреля 2003 г. не может быть признан правильным.

Определение № 46-В05-44

4. Единовременные страховые выплаты, которые назначены гражданам на основании ст. 11 Федерального закона от 24 июля 1998 г. № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» при взыскании единовременной компенсации, установленной ст. 22 Федерального закона от 20 июня 1996 г. № 81-ФЗ «О государственном регулировании в области добычи и использовании угля, об особенностях социальной защиты работников организаций угольной промышленности», зачету не подлежат.

Г. обратился в суд с иском к организации по добыче угля о взыскании единовременного пособия, ссылаясь на то, что 10 июля 2003 г. республиканским бюро МСЭ была установлена утрата им профессиональной трудоспособности в размере 40% вследствие производственной травмы, однако ответчиком было отказано в выплате единовременной компенсации, предусмотренной ст. 22 Федерального закона от 20 июня 1996 г. № 81-ФЗ «О государственном регулировании в области добычи и использовании угля, об особенностях социальной защиты работников организаций угольной промышленности».

Разрешая спор и частично удовлетворяя исковые требования Г., суд первой инстанции исходил из того, что Фонд социального страхования произвел истцу единовременную страховую выплату в размере 25 920 рублей, в связи с чем, определяя размер единовременной компенсации, произвел зачет данной суммы, взыскав в пользу истца 16 571 руб.81 коп.

Однако такой вывод суда основан на неправильном толковании норм материального права.

В соответствии со ст. 11 Федерального закона от 24 июля 1998 г. № 125-ФЗ (с последующими изменениями и дополнениями) «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» размер единовременной страховой выплаты определяется в соответствии со степенью утраты застрахованным профессиональной трудоспособности.

В силу п. 2 ст. 1 указанного Федерального закона этот нормативный акт не ограничивает право застрахованных на возмещение вреда, осуществляемого в соответствии с законодательством Российской Федерации, в части, превышающей обеспечение по страхованию, осуществляемое в соответствии с данным Законом.

В соответствии со ст. 22 Федерального закона «О государственном регулировании в области добычи и использования угля, об особенностях социальной защиты работников организаций угольной промышленности» в редакции, действовавшей на момент разрешения спора, в случае утраты работником, занятым на тяжелых работах и работах с опасными и (или) вредными условиями труда, профессиональной трудоспособности вследствие производственной травмы или профессионального заболевания организация по добыче (переработке) угля выплачивает ему единовременную компенсацию сверх установленного законодательством Российской Федерации возмещения причиненного вреда в размере не менее двадцати процентов среднемесячного заработка за последний год работы за каждый процент утраты профессиональной трудоспособности. Порядок определения размера компенсации и ее выплаты устанавливает Правительство Российской Федерации.

Таким образом, из буквального толкования норм законодательства, регулировавшего спорные правоотношения на момент их возникновения и разрешения спора в суде, следует, что законодателем был предусмотрен повышенный размер ответственности организации по добыче (переработке) угля в случае утраты профессиональной трудоспособности работником в виде выплаты единовременной компенсации, направленный на усиление мер социальной защиты данной категории граждан, а не двойного взыскания одного и того же вида возмещения вреда, как указано в решении суда первой инстанции.

Ссылка в постановлении президиума верховного суда республики на ст. 1072 Гражданского кодекса Российской Федерации как на основание для отказа в удовлетворении требований Г. признана неправильной, поскольку данной нормой предусматривается ответственность юридического лица и гражданина, застраховавших свою ответственность, при недостаточности страхового возмещения, а в данном случае определен повышенный размер ответственности, установленный в законодательном порядке.

Учитывая изложенное, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ отменила состоявшиеся по делу судебные постановления и направила дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Определение № 3-В05-15

Дела, возникающие из пенсионных правоотношений

5. В случае признания судом отказа пенсионного органа в назначении пенсии истцу незаконным, пенсия ему должна быть назначена с момента его первоначального обращения в пенсионный орган с соответствующим заявлением.

В соответствии с подп. 2 п. 1 ст. 28 Федерального закона от 17 декабря 2001 г. № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» трудовая пенсия по старости назначается ранее достижения возраста, установленного ст. 7 данного Федерального закона: мужчинам по достижении возраста 55 лет и женщинам по достижении возраста 50 лет, если они проработали на работах с тяжелыми условиями труда соответственно не менее 12 лет 6 месяцев и 10 лет и имеют страховой стаж соответственно не менее 25 и 20 лет.

Согласно ст. 19 Федерального закона от 17 декабря 2001 г. № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» трудовая пенсия (часть трудовой пенсии) назначается со дня обращения за указанной пенсией (за указанной частью трудовой пенсии), за исключением случаев, предусмотренных п. 4 этой статьи, но во всех случаях не ранее чем со дня возникновения права на указанную пенсию (указанную часть трудовой пенсии). Днем обращения за трудовой пенсией (частью трудовой пенсии) считается день приема органом, осуществляющим пенсионное обеспечение, соответствующего заявления со всеми необходимыми документами. Если указанное заявление пересылается по почте и при этом к нему прилагаются все необходимые документы, то днем обращения за трудовой пенсией (частью трудовой пенсии) считается дата, указанная на почтовом штемпеле организации федеральной почтовой связи по месту отправления данного заявления. В случае, если в данных индивидуального (персонифицированного) учета в системе обязательного пенсионного страхования отсутствуют необходимые для назначения трудовой пенсии сведения и (или) к заявлению приложены не все необходимые документы, орган, осуществляющий пенсионное обеспечение, дает лицу, обратившемуся за трудовой пенсией, разъяснение, какие документы он должен представить дополнительно. Если такие документы будут представлены не позднее чем через три месяца со дня получения соответствующего разъяснения, днем обращения за трудовой пенсией (частью трудовой пенсии) считается день приема заявления о назначении трудовой пенсии (части трудовой пенсии) или дата, указанная на почтовом штемпеле организации федеральной почтовой связи по месту отправления данного заявления.

Как видно из дела, 8 июня 2004 г. Л. обратился к ответчику с заявлением о пересмотре его первоначального заявления о назначении досрочной трудовой пенсии по старости, поскольку вступившими в законную силу решениями районного суда от 19 декабря 2002 г. и от 19 апреля 2004 г. установлены факты работы Л. с тяжелыми условиями труда в качестве аккумуляторщика в Кочкуровском районном объединении «Сельхозтехника» с 10 ноября 1978 г. по 14 августа 1980 г. постоянно в течение полного рабочего дня и в качестве электромонтера-линейщика по монтажу воздушных линий высокого напряжения и контактной сети с 18 апреля 1964 г. по 10 октября 1966 г., с 28 июля 1969 г. по 1 января 1972 г.

Разрешая дело, районный суд признал незаконным отказ пенсионного органа в назначении пенсии Л., обязав рассмотреть первоначальное заявление истца о назначении ему пенсии от 14 июня 2002 г., поскольку факты работы Л. с тяжелыми условиями труда в должностях, предусмотренных Списком № 2, утвержденным постановлением Кабинета Министров СССР от 26 января 1991 г. №10, установлены решениями суда.

Суд кассационной инстанции согласился с доводами и выводами суда первой инстанции.

Президиум верховного суда республики, частично отменяя названное решение, сослался на то, что при первоначальном обращении в пенсионный орган, то есть 14 июня 2002 г., представленные истцом документы не подтверждали его право на досрочную трудовую пенсию по старости в связи с тяжелыми условиями труда, предусмотренную подп. 2 п. 1 ст. 27 Федерального закона от 17 декабря 2001 г. № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», в связи с чем отказ в ее назначении является обоснованным. По мнению президиума, такое право у истца возникло лишь с момента повторного обращения в пенсионный орган с заявлением о назначении указанной пенсии после вступления в законную силу решений районного суда от 19 декабря 2002 г. и от 19 апреля 2004 г., устанавливающих факты его работы на соответствующих должностях, а не с момента первоначального обращения.

Однако из материалов дела усматривается, что решениями районного суда от 19 декабря 2002 г. и от 19 апреля 2004 г. установлены факты его работы в должностях с тяжелыми условиями труда, подтверждающие, что Л. имел необходимый стаж для реализации своего права на назначение досрочной пенсии, которым он фактически обладал при обращении с заявлением о ее назначении в пенсионный орган, то есть 14 июня 2002 г.

Такой вывод следует из ст. 268 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в соответствии с которой решение суда по заявлению об установлении факта, имеющего юридическое значение, является документом, подтверждающим факт, имеющий юридическое значение.

Следовательно, досрочная пенсия по старости согласно подп. 1 п. 2 ст. 27 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» должна быть назначена не с момента повторного обращения в пенсионный орган с заявлением о назначении указанной пенсии после вступления в законную силу решений районного суда от 19 декабря 2002 г. и от 19 апреля 2004 г., устанавливающих факты его работы на соответствующих должностях, как ошибочно полагал суд надзорной инстанции, а с момента обращения истца в пенсионный орган с заявлением о назначении пенсии. Данное толкование не противоречит ст. 19 Федерального закона от 17 декабря 2001 г. № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» и гарантирует гражданину своевременное пенсионное обеспечение.

Учитывая изложенное, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила постановление президиума верховного суда республики от 24 февраля 2005 г., оставив в силе решение районного суда от 15 октября 2004 г. и определение судебной коллегии по гражданским делам верховного суда республики от 23 ноября 2004 г., которым признан незаконным отказ пенсионного органа в назначении пенсии Л. с даты его первоначального обращения, - с 14 июня 2002 г.

Определение № 15-В05-5

Процессуальные вопросы

6. Правопреемство по делам по спорам о признании незаконным отказа в назначении пенсии не допускается.

Истец обратился в суд с заявлением о признании незаконным отказа в назначении пенсии по инвалидности.

В связи с его смертью суд в порядке процессуального правопреемства допустил к участию в деле в качестве истца его жену, которая предъявила дополнительные требования о взыскании выходного пособия при увольнении Б. и судебных расходов.

Решением городского суда исковые требования удовлетворены.

С таким выводом суда согласилась и кассационная инстанция.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации прекратила производство по делу, указав следующее.

Согласно ч. 1 ст. 44 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в случаях выбытия одной из сторон в спорном или установленном решением суда правоотношении (смерть гражданина, реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга и другие случаи перемены лиц в обязательствах) суд допускает замену этой стороны ее правопреемником.

В соответствии со ст. 220 ГПК РФ суд прекращает производство по делу, если после смерти гражданина, являвшегося одной из сторон по делу, спорное правоотношение не допускает правопреемство или ликвидация организации, являвшейся одной из сторон по делу, завершена.

Согласно ч. 2 ст. 1112 ГК РФ в состав наследства не входят права и обязанности, неразрывно связанные с личностью наследодателя.

Из содержания ст. 1183 ГК РФ следует, что суммы начисленной наследодателю пенсии, оставшиеся неполученными им при жизни, переходят по наследству.

По данному делу заявлено требование о признании за супругом права на пенсию по инвалидности, а не о взыскании установленной и начисленной пенсии, которую муж не мог получить при жизни. Процессуальное правопреемство исключается в случаях, когда недопустимо преемство в материальном праве, в частности когда требование неразрывно связано с личностью истца или ответчика (по искам о расторжении брака, взыскании алиментов и др.), а также когда преемство противоречит закону или договору (ст. 383, ч. 2 ст. 1112 ГК РФ).

Таким образом, правом о признании незаконным отказа в назначении пенсии по инвалидности обладает исключительно тот гражданин, которому отказано в назначении данной пенсии, поскольку такое право связано с его личным субъективным правом.

С учетом изложенного, правопреемство по заявленным требованиям законом не допускается.

Определение № 3-В05-16

Ответы на вопросы

Процессуальные вопросы

Вопрос 1: Подведомственны ли суду общей юрисдикции дела по спорам:

- между двумя садоводческими товариществами о порядке пользования подъездными дорогами, примыкающими к садоводческим товариществам;

- между товариществом собственников жилья и акционерным обществом по договору поставки тепловой энергии в интересах членов товарищества?

Ответ: Согласно ст. 28 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражные суды рассматривают в порядке искового производства возникающие из гражданских правоотношений экономические споры и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями, а в случаях, предусмотренных Кодексом и иными федеральными законами, другими организациями и гражданами.

С учетом того, что спор между двумя садоводческими товариществами о порядке пользования подъездными дорогами, примыкающими к садоводческим товариществам, и спор между товариществом собственников жилья и акционерным обществом по договору поставки тепловой энергии в интересах членов товарищества носят имущественный, а следовательно экономический, характер, а также с учетом субъектного состава указанных споров дела по таким спорам подведомственны арбитражному суду.

Вопрос 2: Как определяется территориальная подсудность дел по спорам:

- об истребовании имущества из чужого незаконного владения;

- об устранении препятствий в пользовании имуществом или об устранении нарушения права собственника, не связанных с лишением владения;

-об определении порядка пользования имуществом ?

Ответ: Согласно ч. 1 ст. 30 ГПК РФ иски о правах на земельные участки, участки недр, обособленные водные объекты, леса, многолетние насаждения, здания, в том числе жилые и нежилые помещения, строения, сооружения, другие объекты, прочно связанные с землей, а также об освобождении имущества от ареста предъявляются в суд по месту нахождения этих объектов или арестованного имущества.

Иски об истребовании имущества из чужого незаконного владения, об устранении препятствий в пользовании имуществом или об устранении нарушения права собственника, не влекущие лишения владения, и об определении порядка пользования имуществом связаны с установлением прав на имущество, поэтому, если предметом этих исков является имущество, указанное в ст. 30 ГПК РФ, эти иски подлежат рассмотрению по месту нахождения такого имущества. Если предметом этих исков является другое имущество, они должны предъявляться в суд по общему правилу территориальной подсудности - по месту нахождения ответчика.

Вопрос 3: Какому судье - мировому или судье районного суда - подсудно дело о защите прав потребителей, если истцом заявлено требование об обязании ответчика выполнить определенные действия (например, осуществить ремонт квартиры после затопления, ремонт системы отопления, заменить окна и т.п.)?

Ответ: Поскольку Закон Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. (в редакции от 21 декабря 2004 г.) «О защите прав потребителей» регулирует отношения, возникающие между потребителями и изготовителями, исполнителями, продавцами при продаже товаров (выполнении работ, оказании услуг), то есть имущественные отношения, дела, связанные с защитой прав потребителей, подсудны мировому судье как дела по имущественным спорам при цене иска, не превышающей 500 минимальных размеров оплаты труда в соответствии с п. 5 ч. 1 ст. 23 ГПК РФ.

Вопрос 4: Вправе ли общественные объединения потребителей обращаться в суд в защиту прав и законных интересов конкретного гражданина-потребителя?

Ответ: Частью 1 ст. 46 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации установлено, что в случаях, предусмотренных законом, органы государственной власти, органы местного самоуправления, организации или граждане вправе обратиться в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов других лиц по их просьбе либо в защиту прав, свобод и законных интересов неопределенного круга лиц.

В соответствии с абз. 8 п. 2 ст. 45 Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. «О защите прав потребителей» (в редакции от 21 декабря 2004 г.) общественные объединения потребителей (их ассоциации, союзы) для осуществления своих уставных целей вправе обращаться в суды с заявлениями в защиту прав потребителей и законных интересов отдельных потребителей (группы потребителей, неопределенного круга потребителей).

Согласно абз. 4 п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 сентября 1994 г. № 7 «О практике рассмотрения судами дел о защите прав потребителей» (в редакции от 10 октября 2001 г.) в соответствии с ч. 1 ст. 42 ГПК РСФСР и Законом Российской Федерации «О защите прав потребителей» право на предъявление исков к изготовителям (исполнителям, продавцам) предоставлено общественным объединениям потребителей (их ассоциациям, союзам) в защиту прав конкретного потребителя (группы потребителей), неопределенного круга потребителей.

Таким образом, Закон предоставляет право общественным объединениям потребителей обращаться в суд с заявлениями в защиту не только группы потребителей или неопределенного круга потребителей, но и конкретного потребителя. В силу ч. 1 ст. 46 ГПК РФ обращение общественного объединения потребителей в суд с заявлением в защиту конкретного потребителя осуществляется по просьбе самого потребителя. При этом специального оформления полномочий общественного объединения доверенностью, выданной потребителем на обращение в суд, не требуется.

Судебные расходы

Вопрос 5: Из какой стоимости (рыночной или инвентаризационной) недвижимого имущества (за исключением земельного участка) следует исходить при определении размера государственной пошлины за выдачу свидетельства о праве на наследство?

Ответ: Согласно подп. 22 п. 1 ст. 333.24 Налогового кодекса Российской Федерации за выдачу свидетельства о праве на наследство по закону и по завещанию детям, в том числе усыновленным, супругу, родителям, полнородным братьям и сестрам наследодателя уплачивается государственная пошлина в размере 0,3 процента стоимости наследуемого имущества, но не более 100 000 рублей; другим наследникам - 0,6 процента стоимости наследуемого имущества, но не более 1 000 000 рублей.

Таким образом, размер государственной пошлины зависит от стоимости наследуемого имущества.

Согласно подп. 6 п. 1 ст. 333.25 Кодекса оценка стоимости наследственного имущества производится исходя из стоимости наследуемого имущества (в отношении иностранной валюты и ценных бумаг в иностранной валюте – курса Центрального банка Российской Федерации ) на день открытия наследства.

Стоимость недвижимого имущества, за исключением земельных участков, может определяться как организациями, получившими в установленном порядке лицензию на оценку недвижимости, так и организациями (органами) по учету объектов недвижимого имущества по месту его нахождения (подп. 8 п. 1 ст. 333.25 Кодекса).

В соответствии с подп. «в» п. 2 Положения об организации в Российской Федерации государственного технического учета и технической инвентаризации объектов капитального строительства, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 4 декабря 2000 г. № 921 (в редакции от 19 марта 2005 г.) задачами государственного технического учета и технической инвентаризации объектов капитального строительства, в том числе, являются обеспечение полноты и достоверности сведений о налоговой базе и информационное обеспечение функционирования системы государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

Согласно п. 12 указанного Положения сведения об объектах учета, полученные от организации (органов) по государственному техническому учету и (или) технической инвентаризации объектов капитального строительства, являются основой для осуществления государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним, ведения государственного статистического учета, определения размера налога на имущество и др.

Сведения об объектах учета предоставляются по заявлениям (запросам) наследников по закону или по завещанию (подп. «б» п. 16 Положения).

Таким образом, исходя из функций и задач органов организаций технической инвентаризации, а также из нормы подп. 8 п. 1 ст. 333.25 Налогового кодекса Российской Федерации, которой гражданину предоставлено право выбора, в какую организацию обратиться за оценкой стоимости недвижимого имущества, с учетом того, что организации по государственному техническому учету и технической инвентаризации осуществляют инвентаризационную оценку недвижимости, при определении размера государственной пошлины за выдачу свидетельства о праве на наследство следует исходить из стоимости недвижимого имущества (за исключением земельных участков), указанной в документе, выданном любой из организаций, указанных в подп. 8 п. 1 ст. 333.25 Налогового кодекса Российской Федерации.

Вопросы применения Кодекса Российской Федерации